Вооруженный инцидент между Северной и Южной Кореей 23 ноября 2010 года поставил страны на грань войны. Возникает вопрос – есть ли экономические инструменты, устраняющие саму возможность подобных конфликтов? Обобщим материалы, приближающие к ответу на этот вопрос, не касаясь специфики данного конкретного конфликта.
Экономическая наука в качестве "антиконфликтных" инструментов рассматривает международную торговлю и международные инвестиции, то есть то, что образует каркас начальной экономической интеграции.
Интеграция помогает избежать конфликтов? Да. Есть даже расчеты.
Результирующий вектор положительного ответа был предложен еще великим итальянцем Вильфредо Парето. Он доказывал, что таможенные союзы и есть инструменты пацификации. Политологи и экономисты ХХ1 века, как интеллектуальные правнуки Парето, в большинстве своем считают, что углубление интеграции ведет к укреплению безопасности и такое укрепление идет по четырем направлениям.
Во-первых, усиливается взаимозависимость стран. Это ведет к росту издержек возможного конфликта, и он становится экономически неподъемным. Снижается вероятность "переинвестирования" в военно-промышленный комплекс. Экономические интересы оказывают политическое давление на противников мирного развития.
Во-вторых, население и правительства сближающихся стран, прежде всего через торговлю начинают все лучше понимать культурные, политические и социальные институты друг друга, а это укрепляет доверие между ними.
В-третьих, углубление интеграции – это уменьшение неопределенности доступа к запасам стратегического сырья партнера, что эффективно сказывается на укреплении безопасности. Одно из ярких подтверждений тому – история французско-германских отношений, особенно события 1950 года. Они вызвали озабоченность лидеров Франции, прежде всего по поводу растущей зависимости промышленности их страны от поставок угля из Рура. Необходимо было принимать политическое решение, а исторически известный вариант такого решения был дискредитирован.
В-четвертых, интеграция спасает от конфликтов, уже хотя бы потому, что торговые блоки очень часто создаются не для торговли. Они создаются по неэкономическим причинам. Среди таких причин: национальная безопасность, мир, помощь в развитии социальных и политических институтов. Один из примеров – уменьшение угрозы войны в Европе через создание в 1951 Европейского Сообщества по углю и стали. Другой более близкий нам пример – создание АСЕАН для снятия напряженности в отношениях между Малайзией и Индонезией. Подобного рода мотивы сыграли свою роль и при создании АТЭС и других интеграционных группировок.
Рассматриваемая обратная зависимость по линии "интеграция – конфликты" получила и количественную оценку. В частности, есть расчеты, показывающие, что 6% увеличение торговли между странами снижает конфликтность их отношений на 1%. Другими словами, эластичность конфликтности по внешней торговле равна одной шестой.
Но всегда ли интеграция снижает конфликтный потенциал? Ответ отрицательный.
"Антиконфликтная" направленность интеграции формируется только при определенных условиях, то есть при допущениях. А именно в них, как известно, прячется интеллектуальный дьявол. Выделим два допущения.
Первое - симметричность стран, то неявное предположение, что интегрирующиеся страны сбалансированы по размеру рынка и уровню развития технологии. В свое время так и происходило. Францию и Германию можно отнести к категории равных стран. Однако динамизация интеграционных процессов вывела на сцену, где происходит интеграционная драма, совершенно разные по весу страны. Проблема учета весовой категории стала особенно острой с развитием интеграционных процессов в Азиатско-Тихоокеанском регионе. К категории симметричных стран нельзя отнести, например, Россию, Китай, Японию, Республику Корею.
Второе допущение, всегда присутствующее в интеграционном анализе, - это полная информационная открытость. Другими словами, неявное предположение, что каждая страна полностью делится информацией, например, об уровне технологического развития, о механизме косвенного воздействия правительства на корпоративный сектор и других составляющих политико-экономической и технологической информации. Атомистичность региональной интеграции усиливает "порционный" характер информационных потоков.
Ряд исследователей попытались освободиться от этих допущений. Выводы, к которым они пришли, не согласуются с традиционным пониманием последствий региональной интеграции. Например, интеграция страны "А" со страной "В", более высокой по уровню технологического развития, может ухудшить благосостояние страны "А".
В частности, расчеты, выполненные по возможной интеграционной группировке в Восточной Азии, доказывают, что формирование зоны свободной торговли между Южной Кореей и Японией без включения в эту зону Китая может негативно сказаться на экономической ситуации в Корее. Причем самый болезненный вариант связан с соглашением о зоне "Южная Корея – Япония" с последующим расширением этой зоны за счет включения в нее менее развитых, чем Корея, стран.
Есть и исторические доказательства того, что интеграция, и, прежде всего торговые отношения и торговые блоки не спасают от конфликтов, не гарантируют мира, а в ряде случаев ведут к вооруженным конфликтам и войне. Об этом свидетельствует, прежде всего, история США. Именно базовая форма интеграции - таможенный союз (Север продает мануфактуру на Юг, Юг экспортирует хлопок в Европу) после повышения импортных пошлин на мануфактуру запускает со второй попытки Гражданскую войну. Более недавний пример – последствия создания Восточно-Африканского Сообщества. Сценарий развертывания событий был тот же. Роль северных штатов в этой интеграционной группировке сыграла Кения. В итоге – атмосфера враждебности, закрытие границ, конфискация активов сообщества, конфликт между Танзанией и Угандой.
В эту же логику развития событий – логику отрицательных, конфликтно опасных последствий интеграции, вписываются и события связанные с развалом Советского Союза и, что так же немаловажно – Совета Экономической Взаимопомощи. И СССР и СЭВ являлись интеграционными группировками ….
На фоне этих событий успешный опыт Европейского Экономического Союза выглядит более чем впечатляющим. Однако можно допустить, что причина успеха – историческая случайность, выразившаяся в том, что ключевые игроки европейской сцены Германия, Франция и Англия оказались экономически симметричными странами.
Как повысить "антиконфликтный " потенциал региональной интеграции?
Вопрос остается открытым. Интеграционные группировки в виде торговых союзов не спасают от конфликтов. Один из архитекторов послевоенного международного торгового порядка государственный секретарь США Корделл Халл писал о Второй мировой войне "Да, война все-таки пришла несмотря на торговые соглашения. Но ….".
Что же скрывается за этим "но". Представим, что мы не знаем его дальнейших слов, но нам нужно продолжить эту мысль. Как бы мы рассуждали? Как продвинулось современное понимание источников конфликтов за последние более чем полвека?
Итак, Корделл Халл писал "Да, война все-таки пришла, несмотря на торговые соглашения. Но это факт, что война не вспыхнула между Соединенными Штатами и любой другой страной, с которой мы были способны договариваться о торговых соглашениях. … Политическое урегулирование шло вслед за экономическим" (Maurice, Winters, 2003). Возможно, что не все из нас, живущих в ХХI веке, готовы безоговорочно подписаться под этими словами. На наш взгляд, требуют обсуждения и должны быть учтены следующие возможности и проблемы.
Возможность сотрудничества без торговли. Сотрудничество в решении проблем мира и безопасности, охраны окружающей среды не требует интеграционных группировок, в частности, торговых преференций
Проблема: региональная – многосторонняя интеграция. Практически осуществима региональная, а не многосторонняя база интеграции. Политические выгоды (мир и безопасность) могут заглушать материальные соображения, которые определяют экономическую политику. Поскольку такие выгоды разделяются ограниченным числом стран, как правило, соседями, искать их можно только на региональной, а не на мультилатеральной основе. Но аналитически предпочтительна многосторонняя, а не региональная база интеграции. Более эффективно включение в интеграционный процесс не на основе двусторонних соглашений, тем более со страной превосходящей по размерам рынка и уровню технологий, а на основе, если говорить применительно к Восточной Азии, Паназиатской зоны свободной торговли.
Проблема: ослабление - усиление государства в результате включения в интеграционные процессы.Ответ на этот вопрос зависит от понимания того, как распределяются внешние эффекты от внутренних событий в стране-партнере, как влияют на эти эффекты размеры страны и ее удаленность.
Проблема темпов роста ресурсной экономики. Внешнеэкономическая интеграция и природные ресурсы в их взаимодействии – недостаточно изученный феномен. Известно, что страны с богатыми природными ресурсами отстают в темпах экономического роста. В таком случае стоит ли России ориентироваться на интеграционный вектор, если он через структуру экспорта вызовет замедление темпов ее экономического развития? Кроме того, интеграция меняет модель международного разделения факторов и, прежде всего, природных ресурсов. Относительные преимущества обладания природными ресурсами сменились преимуществами тех, кто их может приобрести и использовать.