На первый взгляд, нет ответа на этот вопрос. Нет - потому что ответов много. Нет - потому что вновь предлагаемые ответы, как и предыдущие - не конкретны и не сжимаемы до трех-четырех абзацев.
Но ситуация изменилась. Появился ответ иного типа – исходящий из реалий и сводимый всего к четырем положениям. Принципиально важно и то, что такой ответ предлагается китайским экономистом – основателем и первым директором Китайского центра экономических реформ - Джастином Йифу Линем.
Исходное положение ответа – понятие жизнеспособности предприятия - способности без государственной поддержки получать приемлемую нормальную прибыль в условиях открытого свободного и конкурентного рынка.
Основа жизнеспособности - не в либерализации, приватизации, формировании рыночных институтов и эффективном менеджмент. Она – в соответствии отрасли, продукции и применяемых технологий структуре обеспеченности экономики факторами производства, то есть сравнительным преимуществам. Нет соответствия – предприятие никто и ничто не спасет в условиях открытого свободного и конкурентного рынка.
Второе принципиальное положение – доля нежизнеспособных предприятий. Если она мала (Южная Корея), то меры Вашингтонского консенсуса еще могут сработать. Если значима, как в России и Китае, то банкротство этих предприятий ведет к банкротству – провалу всей экономики.
Третье положение – развенчание убежденности большинства людей, включая элиту, что поскольку современные технологии развитых стран дают более высокие результаты, то определяющее условие экономического успеха – внедрение таких передовых технологий. Это миф: успех – только в стратегии использования сравнительных преимуществ, а они могут быть не только в капитале, но и в рабочей силе и природных ресурсах.
Четвертое положение – постепенное и двухколейное развитие. Первая колея – допуск новых предприятий в отрасли, работающие в соответствии со сравнительными преимуществами и создания через них условий для реформирования традиционных приоритетных отраслей. Вторая – поддержка предприятий в этих традиционных приоритетных отраслях, созданных еще при политике отказа от использования сравнительных преимуществ.
Мог ли знать английский экономист Давид Рикардо в далеком 1817 году, что невнимательность к описанному им явлению сравнительных преимуществ пройдется тяжелым катком по жизням и судьбам сотен миллионов китайцев и россиян? Не мог, хотя бы уже потому, что оставалось еще 119 лет до великих слов другого великого экономиста Кейнса о том, что в действительности миром правят идеи экономистов.