Симбиотический от греческого symbiosis - живущие вместе (этимология: syn - "вместе " + bios "жизнь"). Идея этого подхода может быть выражена простой формулой: КНР + США = правящий миром двуглавый дракон = G2. Доказательства формулы следующие.

Китай превратился в одну из великих держав, без которой уже невозможно представить себе мировую экономику и политику. И эта держава - одна из главных проблем США: государство с нерыночной экономикой и правящей коммунистической партией - это прямой вызов для штатов. Но США потому и являются крупнейшей экономической державой, что экономические интересы в стране имеют приоритет перед политическими устремлениями. Высокий уровень развития торгово-экономических отношений является одной из основ стабильности американо-китайских отношений в настоящее время.

Более того, взаимоотношения между США и Китаем, несмотря на обильную политическую риторику, в экономическом отношении считаются настолько прекрасными, что многие эксперты говорят об экономическом симбиозе этих двух стран. Так, взаимосвязанность и взаимозависимость США и Китая порождают версию под названием "двуглавый дракон". Основная идея данной версии заключается в том, что в 21 веке будут владычествовать в мире две сверхдержавы: США и КНР. Основными геополитическими факторами, определяющими мировое будущее, станут G2 - Китай и Америка, а не G20 ("Great 20" или как их еще называют"Group 20") – "Большая двадцатка" или "Группа 20"

Симбиоз двух экономик, в самых общих чертах, можно представить следующим образом. Американские корпорации уже много лет переносят свои производства в Китай, активно используя китайскую политику "открытых дверей". Выгоды корпораций очевидны – китайская рабочая сила стоит в десять, двадцать, а то и в пятьдесят раз дешевле, чем собственно американская, поэтому расходы на оплату труда в себестоимости продукции (которые по отдельным товарам могут доходить по 50%), резко падают. Падение себестоимости влечет рост прибыли, поэтому рентабельность корпораций, перенесших производство в Китай, зашкаливает за все разумные пределы. Причем финансовый мировой кризис послужил только толчком для того, чтобы этот процесс принял массовый характер.

При этом надо отметить дополнительный эффект, который получает уже вся американская экономика от этого трансферта – стабильность внутренних цен. Инфляция удерживается на низком уровне, несмотря на разного рода денежные накачки, которые производила и производит ФРС США. На американском рынке дорожает только то, что не производится в Китае – жилье и нефть. Остальное не дорожает, это и является основным позитивным эффектом симбиоза.

Таковы выгоды США, а что касается Китая, то здесь ситуация еще более очевидная. Перенос американских мощностей в Китай создал там новые рабочие места, которые в условиях гигантской численности работоспособного населения оказались очень кстати. Миллионы людей получили работу и, что самое главное, значительный рост доходов. Кроме того, "высокие" доходы на предприятиях с участием иностранного капитала оказали мультиплицирующее воздействие и на всю остальную китайскую экономику, напрямую с иностранными рынками никак не связанную. Получая заработную плату на иностранных предприятиях, работающие на них китайцы тратят ее на приобретение товаров и услуг, производимых внутри страны, и, соответственно, создают "вторичный" спрос, за счет которого развивается внутренний производственный сектор.

Однако, невозможно осуществить такой массовый перенос промышленности из одной страны в другую без проблемных последствий. Одно из таких последствий – дисбалансы на глобальном уровне и уровне отношений между отдельными экономиками.

Истоки китайско-американского дисбаланса заключаются в том, что предприятия, находящиеся на территории КНР, экспортируют в Америку товаров больше, чем предприятия, расположенные на территории США, экспортируют в Китай. С другой стороны, Китай не является пока настолько богатой страной, чтобы предъявлять достойный спрос на то, что Америка может туда поставлять. Иными словами, американский экспорт недостаточно востребован в Китае, что делает дефицит в торговле между США и Китаем хроническим. Однако, как считают эксперты, впереди тот период, который будет создавать положительную перспективу для Америки. По мере того как Китай будет богатеть, ему будет более доступно то, что продает Америка. И тогда будет найден новый баланс. Изменится конфигурация, а в настоящий момент обе страны просто проходят мертвую, переходную зону.

Взаимная зависимость США и Китая настолько сильна, что любое неловкое движение одного из участников этого тандема может подорвать не только экономику партнера, но и мировую экономику в целом. Примечательны две детали. Первая - в Пекине главной движущей силой мировой финансовой стабилизации считают США, полагая, что в краткосрочном плане именно от Вашингтона, а не от коллективных действий других игроков, прежде всего, зависит нормализация глобальных финансовых рынков. Вторая - Китай и США, судя по всему, уже достигли определенных договоренностей о "разделении сфер глобального влияния" и постепенном переходе от моновалютной долларовой системы мировой экономики к поливалютной, с собственными "зонами влияния". "Зона влияния" КНР будет включать не только Юго-Восточную Азию, но и, вероятно, Латинскую Америку, которая, впрочем, в ближайшее время может послужить предметом определенного торга между Пекином и Вашингтоном.

Необходимо отметить, что в настоящее время подход "симбиотическое лидирование", воплощенный в концепции "двуглавого дракона" начинает находить все больше приверженцев.

Второй подход: контроверзное лидирование

контроверзное лидирование Китая и США Контроверзный – подход, противоположный симбиотическому. Если симбиотический предполагает сосуществование, совместное владение, жизнь по принципу "и-и", то контроверзный (от французсуого "сontroverse") — расхождение, разногласие, раздельное существование, раздельное владение, жизнь по принципу "или-или". Подход "контроверзное лидирование" означает, что лидировать будет кто-то один: или Китай, или США. Поэтому уже сейчас мир живет в условиях неизбежного противостояния двух экономических сверхдержав – Китая и США. Более того, в настоящее время мир находимся на пороге Третьей американо-китайской войны. Для доказательства этого вывода приводят следующие исторические и экономические аргументы.

Первая американо-китайская война проходила в 1950-1953 годах в Корее, подлинную основу которой составляло (военное) столкновение держав, находившихся за пределами полуострова — США и КНР, а смыслом являлось стремление Вашингтона остановить в самом начале победное шествие китайской революции по Восточной Азии. Закончилась война вничью.

В июле 1997 года началась Вторая (финансовая) американо-китайская война. Первый ее этап был ознаменован двумя событиями - объединением Китая с Гонконгом и "азиатским кризисом" 1997-1998 гг.. Лейтмотивом послужило стремление США путем игры на падение гонконгского доллара, а вместе с ним и фондового рынка, превратить воссоединенные территории вместо дополнительного ресурса в обузу и постоянную проблему для КНР. В результате с 24 октября начались сообщения о резких падениях почти всех фондовых рынков мира, последовавших за обвалом фондового рынка Гонконга. Кризис начался с падения гонконгского доллара и распространился на всю Юго-Восточную Азию, еще не окрепшую после летнего кризиса в этом регионе, дальше кризис распространился в Европу и Америку. Первый этап Второй американо-китайской войны принес чувствительное поражение Вашингтону и промежуточную победу Китаю, ведь КНР мало пострадала от азиатского кризиса.

Война за всю мировую нефть является содержанием второго этапа Второй американо-китайской войны. Вся история мировой нефти в 20 веке – это непрекращающаяся борьба между добытчиками и потребителями нефти. Высокая цена на нефть, доходящая до 100 долларов за баррель, продемонстрировала всему миру слабость ОПЕК и неспособность данной организации влиять на цену нефти. Цена на нефть формируется не только в нефтедобывающих странах. Влияют и потребители нефти. И в число основных потребителей нефти стремительно входит Китай – с 2003 года второй крупнейший в мире ее потребитель после США.

К 2030-му КНР сравняется с США по объемам импортируемой нефти. При этом китайское руководство ясно осознает, что без обеспечения надежными источниками энергоресурсов дальнейший рост экономики станет невозможен. Именно поэтому энергетическая безопасность и поиск новых рынков становятся для Китая вопросом "выживания" как одного из лидеров мировой экономики. В свою очередь Вашингтон не заинтересован в усилении китайского присутствия на углеводородном рынке и готов использовать максимум политических и экономических рычагов для того, чтобы не допустить туда китайские нефтегазовые компании.

Текущий глобальный кризис только усугубил противостояние двух экономических сверхдержав. Существенно увеличились упреки Америки в адрес Китая в том, что его большой объем вкладов способствовал чрезмерному потреблению в США и формированию ценового пузыря на рынке активов. Участились заявления американских экспертов о том, что большое активное сальдо азиатских стран во главе с Китаем явилось истинным источником возникновения нынешнего финансового кризиса.

Китай же в свою очередь, защищаясь от обвинений США, утверждает, что источник огромного отрицательного сальдо торгового баланса США находится в структуре их собственной экономики и макроэкономической политики государства. К тому же требование к новым экономическим субъектам в азиатском регионе наращивать международные резервы и внутренние вклады представляет собой меры по повышению способностей противодействия кризису, извлеченные из горького опыта азиатского финансового кризиса. Эти меры можно рассматривать и как выписанный Международным валютным фондом, чьей работой, главным образом, руководит правительство США, "рецепт" для азиатских стран в условиях азиатского финансового кризиса. Теперь, по мнению некоторых американских специалистов, те же самые предложения стали источником возникновения финансового кризиса. Данные рассуждения явно противоречивы.

Главные причины кризиса, согласно китайской версии, кроются в модели потребления, просчетах экономической политики, неэффективности финансового контроля, способах функционирования финансовых учреждений США, а также в американских и мировых экономических структурах, под которыми понимаются МВФ, Мировой банк и ВТО и которые контролируются Соединенными Штатами. Китай полагает, что прежний международный экономический порядок позволял небольшому количеству развитых стран контролировать механизм регулирования международной экономики в собственных интересах, тормозя развитие остального мира.

Аналитики отмечают, что напряжение в торговых отношениях между США и Китаем нарастает все больше по мере развития кризиса. Однако спектр мер и степень давления, которые может использовать новый американский президент, весьма ограничен: Китай является крупнейшим кредитором США, который держит в казначейских билетах Соединенных Штатов более $650 млрд. Если Китай начнет продавать казначейские билеты, это может повлечь за собой куда более жестокий кризис, чем нынешний — вплоть до обрушения доллара, что может вызвать спад в США и во всем мире. Главным фактором, сдерживающим эту конфронтацию, является то, что обе страны могут потерять очень много. Однако высказывается мнение о том, что китайцы уже готовят почву для постепенной замены доллара США в качестве мировой валюты — по крайней мере, в азиатском регионе.

Так, Китай разрешил использование своей валюты при заключении контрактов с Гонконгом, а также с 10 странами, входящими в АСЕАН (Ассоциацию стран Юго-Восточной Азии). Еще одним нововведением Китая стало соглашение о валютном свопе (currency swap) на 180 миллиардов юаней, заключенное с Южной Кореей. Валютным свопом (currency swap) называется соглашение на обмен определенного количества одной валюты на другую. При этом обязательным условием является обратная сделка через зафиксированный в договоре отрезок времени. Подобные соглашения на межгосударственных уровнях позволяют отказаться от использования в торговле долларов или евро.

Причем, количество таких соглашений, заключенных КНР, растет. Например, Китай 12 марта 2009 года договорился с Белоруссией о валютном свопе на три года на сумму 20 миллиардов юаней (около 2,9 миллиарда долларов) и около 8 триллионов местных белорусских рублей. Ранее аналогичные договоры были заключены с Малайзией, Аргентиной, Гонконгом и Индонезией.

Многое говорит о том, что Китай готовится к "горячей фазе" войны. Это проявляется и в закупке вооружений, и в риторике руководителей Китая. Более того, как полагают эксперты, в ближайшее время Китай гарантированно вернет себе Тайвань, по "гонконгскому сценарию". Мирно, но при поддержке своих вооруженных сил. А это – очевидные признаки геополитического поражения США.

Некоторые эксперты полагают - считать, что Третья американо-китайская война будет исключительно финансовой – это ошибка. Третья американо-китайская война – это Третья мировая война. Состоится она "при любой погоде", даже если ее никто не будет провоцировать. И финансовая составляющая грядущей войны, безусловно, будет ключевым фактором столкновения двух ведущих сверхдержав начала 21 века.

Третий поход: "китаецентристкий"

Китаецентристкий подход можно рассматривать как вариант взаимоисключающего подхода. Из мирового лидерства исключаются США. Формула китаецентристского подхода: Китай и только – центр и локомотив мирового развития. Для обоснования этой формулы приводят следующие рассуждения.

Китай не только влияет на всю международную экономику, но и является гарантом ее стабильности. Благодаря грамотной антикризисной и макроэкономической политике Китай выйдет из кризиса первым и потянет за собой остальные страны, став своеобразным локомотивом мирового развития. Этой точки зрения придерживаются и международные институты.

Текущая отчетность из Китая только подтверждает утверждение о том, что китайская экономическая система чувствует себя довольно уверенно в условиях современного кризиса. Инвестируя в долларовые активы, Китай решает несколько принципиальных задач. Он кредитует своих главных торговых партнеров. Он поддерживая их экономику на плаву. Он препятствует укреплению своей национальной валюты, делая более конкурентоспособным экспорт китайских товаров. В комплексе Китай значительно укрепляет свои позиции на международной арене, и оказывается способным напрямую влиять на состояние мировой экономики. Пекин скупил столько долларов и американских облигаций, что теперь может позволить себе диктовать свои правила игры США. Ведь если все эти средства будут "выброшены" на глобальный финансовый рынок, доллар рухнет, мировые рынки обвалятся, а миллионы акционеров по всему миру в одночасье окажутся в нищете. Таким образом, как считают некоторые эксперты, китайские товарищи "накинули удавку на шею дядюшке Сэму" и в нужный момент ее затянут.

Другая часть золотовалютных резервов идет на зарубежное инвестирование в сырьевые и финансовые активы, на инфраструктурное строительство и покупку материальных объектов.

К тому же китайские компании и фонды, пользуясь снижением цен на мировых рынках, задешево покупают интересующие их объекты реальной экономики. Для них это гораздо более эффективные вложения капитала, чем покупка низкодоходных гособлигаций, а для американского реального сектора и фондового рынка приход китайских инвесторов вообще просто спасение. В настоящий момент для увеличения зарубежных закупок министерство коммерции КНР организовывает целый ряд делегаций, которые посещают страны ЕС и там занимаются скупкой местных компаний, главным образом, в секторе производства техники и различного оборудования.

Благодаря использованию золотовалютных резервов Китаю удалось значительно расширить свое присутствие на энергетическом и углеводородном рынках. Китайские компании тратят миллиарды долларов на покупку горнодобывающих активов за рубежом, пытаясь извлечь выгоду из сложной экономической конъюнктуры и снижающихся рыночных цен на сырье и акции компаний. КНР скупает газ в Туркмении, Судане, месторождения меди, кобальта, коксующиеся угли - в частности в России. Ввозит Китай в основном сырье (руду и металлы) и топливо (нефть и уголь). А именно эти товары и подешевели из-за кризиса в 4-5 раз.

Как видно, "Китай скупает мир по дешевке", и он настроен на активную экспансию. Но в такой экспансии заинтересовано и мировое сообщество. Китайские закупки положительно сказываются на размерах экспортных заказов производителей целого ряда стран, включая Японию, Россию и США, что является своеобразным подспорьем для их развития.

Существенная часть золотовалютных резервов Китая также напрямую тратится на кредитование и поддержание, таким образом, мировой торговли и экономики. Так, в ходе стратегического экономического диалога США и Китай договорились выделить 20 миллиардов долларов на поддержку мировой торговли. К тому же КНР выделила в МВФ 40 млрд. долларов на поддержку наиболее слабых экономик. Это говорит о том, что КНР не только справляется со своими проблемами, но и дает торговым партнерам, зарубежным инвесторам и предприятиям возможность развиваться.

В целом, руководство КНР не драматизирует складывающуюся в китайской экономике обстановку. Оно полагает, что в 2009 году у Китая есть достаточно резервов для того, чтобы справиться с финансовым кризисом и его экономическими последствиями. И, что особенно важно, начинает рассматривать нынешнюю мировую и азиатскую финансовую ситуацию под углом того, как Китай может использовать данный момент в интересах упрочения собственных позиций в глобальной экономике и своего регионального лидерства в Восточной и Центральной Азии.

Действительно, как отмечают аналитики, в настоящее время наблюдается постепенное смещение глобального торгового и дипломатического баланса в пользу Китая. На мировой арене Китай активно отстаивает позицию того, что "глобальный кризис требует глобального ответа". Иначе говоря, Запад, тем более, отдельно взятые США, больше не имеют права на принятие самостоятельных решений. Их надо принимать вместе с Китаем и другими влиятельными субъектами экономических и финансовых рынков. Необходимо срочно провести реструктуризацию трех китов мировой экономики - МВФ, ВБ и ВТО - с тем, чтобы увеличить присутствие развивающихся стран в целях создания справедливой и упорядоченной системы мировых финансов. В данном направлении КНР уже добилась очевидного прогресса. Например, в ходе последней реформы МВФ в рамках текущего мирового кризиса "вес голоса" Китая в МВФ был увеличен. Данный факт является существенным в рамках известной западной точки зрения, что эволюционный ход развития человечества в начале 21 века приносит наибольшую выгоду именно Китаю. Можно сделать вывод, что Китай в силу рассмотренных ранее причин менее всех пострадал от кризиса, и более всех будет определять будущую траекторию развития мировой экономики.

Четвертый подход: рандомизированный

рандомизированный подход Китай - США Рандомизированный от английского “random” – случайный. Корень этого слова -“run” - бег, поток реки (латинское rivus). Рандомизированный отражает случайность, как признак события, так и признак величины. Случайность признак такого события, которое при формировании определенной совокупности условий может либо произойти, либо не произойти. Экономические события и величины – случайны. Этот вывод может быть сформулирован в виде двух слов – экономика рандомизирована. Рандомизированность – имманентное, то есть внутренне присущее экономике свойство.

Экономика рандомизирована потому, что природа рандомизирована и потому что общество рандомизировано. Другими словами случайный характер экономики порожден двумя причинами. Во-первых, внутренней неопределенностью - неопределенностью физического мира, которая трансмитируется на фундаментальные экономические параметры (случайность дождя – случайность урожая – случайность цен) . Во-вторых – внешней неопределенностью – неопределенностью экономического поведения. Экономика была бы рандомизирована, даже если бы фундаментальные параметры были бы не рандомизированы. Это объясняется неопределенностью поведения экономических акторов, непредсказуемостью их действий по отношению друг к другу: индивидуальные рациональные ожидания ведут к социально иррациональному результату.

Из признания рандомизированного характера экономики следует, во-первых, невозможность ее точной настройки, ее эффективного регулирования. Во-вторых, аналитическая и практическая ограниченность направлений и школ экономической мысли, завязанных на дирижизме, роли государства и национальных особенностях. В-третьих, в принципиальной невозможности найти ответ на вопрос, который занимает сейчас экономистов – какая именно страна сможет вывести мировую экономику из рецессии. Некоторые эксперты делают ставки на Китай, некоторые – на США, а кто-то убежден, что ни тому, ни другому государству не удастся стать локомотивом мирового развития, лишь совместными усилиями всех стран можно найти выход из кризиса. Кто прав, кто ошибается – покажет время.

Сможет ли Китай забрать экономическую "пальму первенства" у США и стать спасителем мировой экономики? Китай мог бы сыграть огромную роль в восстановлении мировой экономики, если бы не одно "но". Как отмечают ведущие специалисты, и до рецессии китайские потребители были очень осторожны, а теперь они вообще откладывают каждую копейку. Маловероятно, что такая стратегия китайских потребителей поможет оживить мировую экономику, ведь без роста спроса можно даже не надеяться на восстановление мировой экономики.

К тому же представление о том, что сейчас Китай заместит выбывающий американский спрос своим внутренним спросом, глубоко механистично. Это очень сложный, трудный и плохо управляемый процесс, который занимает довольно много времени. И в итоге получается далеко не то, что хотелось бы. Для того чтобы заместить трехпроцентное снижение потребительского спроса в США, мировая экономика должна найти альтернативные рынки на сумму $300 млрд., что составляет 30% потребительского рынка Китая, что в обозримом будущем невозможно.

Сохранение экономического роста Китая хотя и является важным фактором для преодоления мирового кризиса, но он все же не в состоянии в одиночку вытащить мировую экономику из рецессии. КНР — всего лишь один источник для роста мировой экономики.

Сможет ли США справиться с последствиями мирового кризиса и вытянуть за собой из рецессии весь мир?

Парадокс заключается в том, что экономику, которая оказалась в эпицентре кризиса и по большому счету стала причиной кризиса, все еще позиционируют как экономику, "которая спасет мир". Но прежде чем спасать мир, необходимо решить свои собственные проблемы, в частности разобраться с финансовыми рынками и восстановить банковскую систему.

Таким образом, приходим к выводу: обе страны все еще очень сильно зависят от экспортных рынков, восстановления которых в ближайшее время никто не ждет, а США и КНР сейчас крайне волнует вопрос: где найти покупателей. Экспортерам всегда нужны импортеры, но на фоне усугубления состояния мировой экономики ни одна из стран не способна занять место США и стать крупнейшим в мире потребителем. Поэтому многие эксперты полагают, что нынешний финансовый кризис - настоящий глобальный кризис, он может быть преодолен только совместными усилиями разных стран. К тому же все отчетливей становится тот факт, что выход из кризиса и дальнейшее развитие глобальной торговли и экономики невозможны без участия развивающихся стран. Такое участие невозможно обеспечить без реформы международной финансовой системы.

Так или иначе, но очень трудно в настоящее время что-то прогнозировать, поскольку в мире не существует пока аналогов того, что сейчас происходит. Весь характер протекания экономических циклов изменился, поскольку мы живем глобальной экономикой. Вопрос не только в том, что товары делаются в Китае, а используются в Америке, но и в том, что сбережения делаются в Китае, а долги – в Америке. Это делает мир ассиметричным по потокам капитала. В конечном итоге деньги уходят из развивающейся страны в США в форме сбережений и возвращаются оттуда назад в виде инвестиций.

Не возможно создать и идеально эффективный международный механизм регулирования глобальной экономики. Невозможно и определить будущее китайско-американских экономических отношений. Их будущее поливариантно и его показатели характеризуются случайностью, то есть величинами, принимающими одно и только одно возможное значение, заранее неизвестное, зависящее от причин, которые заранее не могут быть учтены. Кризис только усиливает рандомизированность оценок перспектив экономических отношений КНР и США.